29.11.2022

24 ноября состоялось открытие совместного междисциплинарного методологического семинара кафедры истории России новейшего времени РГГУ и кафедры внешней политики России и стран СНГ ФМП МГУ. География участников оказалась весьма широка: к работе «Структуры факта» подключились более 50 человек, среди которых были не только московские исследователи, но также коллеги из Перми, Екатеринбурга, Казани, Санкт-Петербурга, Симферополя, Магнитогорска, Гданьска, Тбилиси, Бостона и других городов.

С приветственными обращениями выступили координаторы проекта: заместитель декана по научной работе Анастасия Михайловна Понамарева (ФМП МГУ) и соискатель кафедры истории России новейшего времени Софья Владимировна Артемова (РГГУ), а также председатель Экспертного совета «Структуры факта» заместитель заведующего кафедрой истории России новейшего времени РГГУ Алексей Алексеевич Киличенков. Первыми докладчиками стали ведущий научный сотрудник Института социологии ФНИСЦ РАН, д.полит.н. Анастасия Владимировна Митрофанова и ведущий научный сотрудник Института гуманитарных исследований ПФИЦ УРО РАН., д.филос.н. Светлана Владимировна Рязанова с сообщением на тему:  «Хронотоп(ы) травматической памяти: методологический аспект». Представленный доклад отражал результаты исследования авторов, выполненного за счет гранта Российского научного фонда № 22-28-0036 «Место без времени и время без места: хронотоп “Пермь-36” в контексте конструирования культурной травмы» https://rscf.ru/project/22-28-00836/.












Обозначая причины, по которым для организаторов возможность поддержания междисциплинарного диалога остается одним из ключевых параметров и преимуществ данного семинара, С.В. Артемова отметила: «нам бы очень хотелось создать на платформе «Структуры факта» такую комфортную обстановку, чтобы, представляя собственный метод, исследователь мог не просто красиво в академическом плане уходить от ответа на вопрос, а скорее адресовать аудитории тот вопрос, ответа на который у него еще нет». Тезис о необходимости создания пространства для свободного, неангажированного обсуждения проблематики trauma и memory studies представителями самых разных дисциплин поддержала в своем приветственном обращении и А.М. Понамарева, указав на парадоксальное – в условиях его крайне востребованности – кризисное состояние данного научного направления, обусловленное как размытостью предметного поля, так и нечеткостью сформировавшегося к настоящему времени категориально-понятийного аппарата. Апеллируя к идее Питера Галлисона о «зонах обмена» в современной науке, Анастасия Михайловна обозначила, что образование этих «зон» предполагает взаимность и взаимовыгодность происходящих интеракций: «Каждая из существующих научных культур во взаимодействии получает значимые для нее результаты, и одновременно постулируется возможность нахождения общего языка». Значимость и первостепенность нахождения «общего языка» в своем вступительном слове подчеркнул и председатель Экспертного совета «Структуры факта» заместитель заведующего кафедрой истории России новейшего времени РГГУ Алексей Алексеевич Киличенков. Констатировав чрезвычайную остроту общественного запроса на исследования в области trauma и memory studies, он заметил, что до сих пор они являются вызовом для профессионального сообщества. «И чтобы ответить на этот вызов, – резюмировал Алексей Алексеевич, – необходимо вернуться к вопросу о дефинициях, начать сначала. А сначала было слово».


Предваряя рассказ о результатах исследования по проекту «Место без времени и время без места: хронотоп “Пермь-36” в контексте конструирования культурной травмы», С.В. Рязанова пояснила, что сам этот проект находится на стыке memory studies и музееведения. Авторы пытались рассмотреть, каким образом функционирует один из первых мемориальных музеев-заповедников, посвященных истории политических репрессий в нашей стране, в том числе, за счет сравнения с деятельностью других подобных институтов. Однако в процессе научного поиска четко проявилась контрпродуктивность попыток набрать огромное количество фактического материала без дальнейшей его систематизации. Понимание невозможности «ложкой вычерпать море» привело исследователей к разработке авторского метода исследования мест памяти, предполагающего выделение системы параметров, с помощью которых можно провести сопоставительный анализ изучаемых мемориалов с учетом их физического (локального) и временного (темпорального) измерений, а также включенности в социальное пространство общества. Как пояснила А.В. Митрофанова, этот метод был назван авторами «хронотопическим». Подобный подход оказывается особенно востребован в ситуациях, когда память перемещается в область «пост-свидетельства», что становится неизбежным следствием ухода из жизни непосредственных свидетелей памятуемых событий. С переходом памяти из коммуникативной в культурную меняется семантическая насыщенность сохранившихся мемориальных объектов. При выявлении совокупности нескольких десятков пространственных и темпоральных характеристик мемориального объекта, продолжила Анастасия Владимировна, учитываются такие пространственные параметры, как режим видимости объекта, привязка к местности, взаимоотношения компонентов и др. В список изучаемых  характеристик включаются темпоральный и коммеморационный режимы функционирования места памяти, наличие и характер реставрации и т.п. Выявленные особенности позволяют установить, какое значение выражает данный мемориальный объект в условиях современного общества без обращения к дополнительным методам исследования, таким как опрос посетителей или анализ архивных документов об объекте, если указанные методы недоступны (например, если мемориальный объект находится в труднодоступной местности и мало посещается). Таким образом, в ситуации, когда объект в силу определенных причин оказывается лишенным семантического облака, исследователю на помощь приходит хронотопический метод.

Возможности применения хронотопического метода были показаны Анастасией Владимировной на примере анализа таких мест памяти (в некоторых случаях – скорее, мест беспамятства) как мемориальный комплекс на Секирной горе Большого Соловецкого острова, «Потаповское» кладбище города Магадана, мемориальный комплекс на месте «17-го женского лагерного специального отделения Карагандинского ИТЛ в Акмолинской области («АЛЖИР»).

В свою очередь, С.В. Рязанова уточнила параметры, на которые исследователю целесообразно обратить внимание при анализе включенности объекта в социальное пространство. Это, во-первых, доступность объекта для практик коммеморации. Так, например, коммеморативные мероприятия на Соловецких островах обречены носить «пунктирный» характер, поскольку навигационный период не слишком продолжителен, а малой авиацией за один перелет туда может добраться не более 12 человек. Таким образом, обеспечить массовое посещение комплекса 30 октября – в День памяти жертв политических репрессий в России – оказывается нереалистично. Во-вторых, необходимо учесть включенность объекта в образовательный процесс.  И, наконец, в-третьих, размещение в пространстве внутреннего туризма. От того, насколько реализованы эти три аспекта социальной матрицы, будут зависеть финансирование мемориала, потенциал привлечения спонсорской помощи. Цифровизация этой матрицы, подвели итог докладчики, позволить сформировать массив данных, позволяющих составить полное представление о зонах «живой» и «неживой» памяти о «неудобном прошлом» страны.

После прочтения доклада последовала продолжительная дискуссия, и каждый из заданных вопросов сам по себе мог бы составить отдельную тему следующего семинара. Каким образом исследователь, может определить границу собственной вовлеченности в социальный контекст, пытаясь считать с объекта не меньше, но и не больше того, что он сообщает сам по себе? Можем ли мы сказать, что антропоцентризм определяет современное музейное пространство и ключевой фигурой выступает уже не артефакт, а человек, самостоятельно конструирующий вокруг него смыслы? Что первично: свидетель или свидетельство? Насколько места памяти, посвященные драматическим страницам истории, сочетаются с логикой «продвижения», стремления к «visitors-friendly»? Не размывает ли friendly-зация памяти через friendly-зацию мемориалов саму суть коммеморируемой трагедии?

Смотрите полную версию семинара:
















Эти и другие темы мы еще продолжим обсуждать на других собраниях "Структуры факта". Следите за обновлениями на сайте.